Эксперты «НБМЗ» — о том, почему «не взлетает» телемедицина в России

Почему не оправдываются многие ожидания, связанные с законом о телемедицине, который вступил в силу с 1 января прошлого года? На эту тему размышляют эксперты Ассоциации разработчиков и пользователей систем искусственного интеллекта в медицине «Национальная база медицинских знаний».

Борис Зингерман, генеральный директор Ассоциации разработчиков и пользователей искусственного интеллекта в медицине «Национальная база медицинских знаний»:

— Два года «хайпа» вокруг телемедицины на сегодняшний день привели скорее к разочарованию. Это обычное движение любого новшества по «гартнеровской шкале Хайпа»: сначала «пик неоправданных ожиданий», потом «пропасть естественного разочарования» и лишь потом постепенное «естественное» вхождение в повседневную жизнь.
За эти два года выявилось много реальных проблем при внедрении телемедицины. На поверхности — законодательные проблемы. Вступивший в силу в 2018 году закон «окружил» телемедицину большим количеством нормативных барьеров, демонстрирующих естественный страх законодателей перед новым, не до конца проверенным инструментом в такой опасной сфере, как медицина. Так происходит в большинстве стран, но потом эти барьеры постепенно снимаются. И в России сейчас рабочая группа АНО «Цифровая экономика» разрабатывает законопроект, смягчающий и снимающий ограничения в применении телемедицины.
Но главная проблема телемедицины — внутренняя: ресурсы системы здравоохранения едва-едва справляются с задачами привычной «очной» медицины (а большая часть общества считает, что и с этим не справляются). Телемедицина не нужна врачам! Они и так весь день (а иногда и ночь) — заняты. Особенно хорошие врачи. И вопрос, куда в их напряженный рабочий график вставить еще и дистанционное взаимодействие с пациентом, остается нераскрытым.

Игорь Шадеркин, к.м.н, заведующий лабораторий электронного здравоохранения Института цифровой медицины ФГАОУ ВО Первый МГМУ имени И.М. Сеченова Минздрава России (Сеченовский Университет):

— После того, как с 1 января 2018 года «Закон о телемедицине» вступил в силу, прошло почти два года. Но если мы взглянем на результаты, то они оказались не столь впечатляющими, как мы того ожидали. На практике не произошло значимого роста внедренных в клиническую практику решений на основе телемедицины. Рапорты о количестве проведенных телемедицинских консультаций выглядят довольно бледно на фоне потребностей отрасли. Более того, ряд игроков, которые неплохо стояли на ногах, были вынуждены уйти с рынка со своими решениями для телемедицины, т.к. они столкнулись с тем, что бизнес-модель дистанционного консультирования не смогла оправдать их финансовые ожидания.

На поверхности самый типичный ответ на вопрос, почему это произошло, который мы чаще всего слышим из уст специалистов в этой отрасли: «Минздрав создал сложнопреодолимые регуляторные барьеры и не предложил незавершённую законодательную базу». Т.е. во всех бедах виноват «строгий закон о телемедицине».

С рядом утверждений о «строгости» этого закона действительно сложно не согласиться. Но причина, на мой взгляд, не в «злых» намерениях регулятора усложнить жизнь разработчикам решений для телемедицины, а, скорее, в общей ситуации, которая сейчас сложилась в здравоохранении России.

Давай пробуем в этом разобраться. Когда все наше медицинское сообщество, IT индустрия, пациенты и СМИ в 2017 активно обсуждали «закон о телемедицине», были сформированы очень завышенные ожидания и завышенные опасения от внедрения телемедицины в клиническую практику. Все ждали, что телемедицина сделает доступной и более качественной медицинскую помощь, а также снизит общие затраты на оказание медицинских услуг. А со стороны врачей звучало опасение, что телемедицина усилит конкуренцию среди специалистов.

На практике же нам пришлось столкнуть с серьёзными «не законодательными барьерами».

В России 85% услуг в здравоохранении приходится на государственные лечебно-профилактические учреждения (ЛПУ) и лишь 15% — на коммерческий сектор. Так, в 2018 г стоимостный̆ объем сектора легальной̆ коммерческой̆ медицины составил 483 млрд руб. (15% от всего медицинского рынка) из общего оборота медицинского рынка России в 3063,3 млрд руб [Анализ рынка медицинских услуг в России в 2014-2018 гг, прогноз на 2019-2023 гг].

Поэтому основная нагрузка в здравоохранении лежит на государственных ЛПУ, где мы, как раз и ожидали роста телемедицинских услуг. Но подчас здравоохранение в России вынуждено решать социальные вопросы населения, чьи финансовые и другие возможности не очень высокие. И именно для такой части населения и виделось решение их проблем с помощью телемедицинских технологий.

В государственных ЛПУ сейчас имеется ряд особенностей, которые очень сильно влияют на их функционирование и сдерживают внедрение телемедицины.

Так, в ЛПУ имеется дефицит кадров, в первую очередь, врачей (в большей степени — первичного звена). При этом многие работающие в практическом звене медицинские сотрудники имею предпенсионный, пенсионный и постпенсионных возраст. Это приводит к тому, что востребованные врачи загружены работой, и телемедицину многие из них оценивают как дополнительную нагрузку.

Финансирование системы здравоохранение, которое сейчас, в основном, осуществляется моноканальным путем из средств фонда обязательного медицинского страхования (ОМС) очень прецизионно закрывает существующие финансовые потребности ЛПУ (фонд заработной платы, медикаменты, расходные материалы, содержание основных средств). Особенно это чутко ощущается руководителями на фоне высоких обязательств по оплате труда врачей. Поэтому подавляющее большинство регионов не имеет даже тарифов на телемедицинские услугу в направлении «врач-пациент». Не исключение в этом списке даже Москва – один из самых больших и самых богатых регионов России с прогрессивным подходом к применению современных технологий, в том числе и медицине. При этом многие регионы имеют тарифы на консультации «врач-врач», которые, из моего опыта, имеют лишь крайне незначительное применение в целом в телемедицине – их вклад в общий оборот телемедицинских услуг составляет едва ли один процент (1%) от общей потребности в телемедицинских услугах, где основную потребность составляют консультации «врач-пациент» и дистанционный мониторинг здоровья.

Отсутствие тарифов в телемедицине приводит к низкой мотивации врачей общаться со своими пациентами дистанционно, а порой, при навязывании телемедицины в государственных ЛПУ, приводит даже к демотивации и отторжению нового инструмента.

Если у пациента появится возможность обращаться к врачу заочно и будут сняты всякие барьеры (это будет технически просто и без лимита на количество обращений), то это может привести к взрывному росту телемедицинских консультаций. И даже при более низкой их стоимости в целом стоимость услуг будет увеличена. Что ляжет дополнительным и, возможно, довольно ощутимым бременем на фонды медицинского страхования.

Для специалистов и руководителей, которые несут ответственность за работу ЛПУ, регионального и федерального здравоохранения это очевидный факт. По этой причине таких тарифов и не появляется в списке обязательств перед населением региона. Хотя на сегодня нет никаких юридический ограничений на это.

В связи с этим остаются игроки коммерческой медицины, которые в телемедицине видят дополнительный источник дохода для клиники, которые, надо сказать, не так загружены, как государственные ЛПУ. Хотя и тут есть риски, не столько в юридических аспектах, сколько в вопросах стоимости телемедицинских услуг. Суть в том, что потребители ожидают, что телемедицинская услуга, например, консультация врача, должна стоит меньше, чем аналогичная очная консультация. Но, для клиники, по времени оказания услуги, разницы между ними нет – это ресурсы врача, которые могли быть использованы куда более эффективно. Очный прием врач, как правило, стоит больше, чем заочный: врач на очном приеме может оказать или отправить пациента внутри клиник на дополнительные услугу, что в совокупности приводит к общему росту чека. Однако, если ставить цель исключить простаивание ресурсов (когда врач не загружен на все 100%), или увеличить присутствие в регионах, где клиника не имеет очного представительства или ей надо иметь конкурентное преимущество, то телемедицина может стать хорошим инструментом.

Итак, следует признать, что несмотря на все описанные сложности телемедицина – это неизбежной путь, по которому уже эволюционным путем движется все наше, не только российское, но и мировое, здравоохранение.

Фото: https://pixabay.com/